Михаил Геллер, История Российской Империи
Jun. 26th, 2012 12:31 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
eugeneboНекоторые занятные выписки из текста (обычно такое складываю себе в папочку, но сегодня вот в настроении поделиться):
О правителях Москвы в 14-15-м веках: "Политическая концепция Москвы была совершенно иного рода. С непоколебимым упорством московские князья -- потомки Данилы, сына Александра Невского, Даниловичи, строили централизованное государство, возглавляемое самодержавным правителем. Они действуют в одном направлении, с одной целью на протяжении шести поколений, пока при Иване III она не была достигнута. Важным качеством Даниловичей была, по выражению Василия Ключевского, ''замечательно устойчивая посредственность''"
1471 год, за несколько лет до конца новгородской демократии: "Купеческая республика раздиралась социальным конфликтом: боярско-купеческая верхушка, превратившаяся в настоящую олигархию, держала в своих руках всю власть. Вече теряло свою силу, ибо его решения не имели законодательного характера. На другой день ''верхушка'' могла победить или подкупить ''крикунов'' и перерешить всё наоборот."
Про попытки запретить пьянство, до боли знакомо: "Венецианец Иосиф Барбаро заметил в 1436 г., что право изготовлять хмельные напитки (мед и пиво) принадлежит казне и князь Иван III строго следит за соблюдением своих интересов. Столетие спустя итальянец Альберто Кампензе, сообщая о московских делах папе Клименту VII, не забывает упомянуть (1523), что москвичи имеют право употреблять напитки только по праздникам: ''Эта народная слабость (пьянство) принудила государя их запретить навсегда, под опасением строжайшего взыскания, употребление пива и другого рода хмельных напитков, исключая одних только праздничных дней''.<...> По приказу Ивана первый кабак был построен неподалёку от Кремля на балчуге (татарское -- болото, грязь). Доход, приносимый кабаком, свел на нет благое пожелание Стоглавого собора ликвидировать новое учреждение."
Об эмиграции и репрессиях в 1550-х: "Право отъезда было одной из важнейших привилегий служилых людей, с которой московские великие князья начали воевать со времен Ивана III. При Иване Грозном отъезд стал считаться изменой, но даже он не решался его запретить, ибо не любил прямо ломать древних обычаев. Желая воспрепятствовать отъездам, царь заставлял бояр целовать ему крест на верность. В середине 50-х годов, несмотря на крестное целование, московское боярство старается бежать в Литву. Бегство принимает угрожающие размеры. Репрессии, которые обрушиваются на пойманных беглецов и их семьи, побуждает к бегству других, что, в свою очередь, вызывает новые репрессии."
О жёнах Ивана Грозного: "Чрезвычайно бурной была брачная история Ивана IV. После смерти Анастасии (1560 г.) и Марии (1569) Иван женится в третий раз на Марфе Собакиной, которая умирает через две недели после свадьбы (1571). Разрешение на четвёртый брак (в 1572 г.) с Анной Колтовской дает собор, прислушавшись к аргументу царя, объяснявшего, что его предшествующие жены были отравлены. Через три года царь отправляет супругу в монастырь и, не венчаясь, получает согласие духовника на сожительство сначала с Анной Васильчиковой, а потом с Василией Мелентьевой. <...> Прогоняя Анну, Иван говорит ей: ''Ты похудела, я не люблю худых...'' В 1580 г. государь, более или менее законно, вступил в седьмой брак, взяв в жены Марию Нагую, которая родила сына Дмитрия. Будучи в браке с Марией, царь не переставал добиваться руки племянницы Елизаветы Английской Марии Гастингс. В 70-е годы он долго рассчитывал заключить брак с сестрой польского короля Сигизмунда-Августа."
Про выезд за границу при Иване Грозном: "Русским купцам запрещалось свободно выезжать за границу, исключение допускалось только по особому царскому указу. Запрет существовал, несмотря на явную его невыгоду. Иностранным купцам разрешалось приезжать и выезжать. Когда <...> польский сейм готовился избрать нового короля, московские послы, агитируя за кандидатуру Федора, соглашались на многие требования поляков, но категорически отвергали возможность свободного приезда русских в Польшу и Литву <...> Послы объясняли: ''Противно московскому обычаю, чтобы московские люди ездили всюду по своей воле без государева повеления''"
О правителях Москвы в 14-15-м веках: "Политическая концепция Москвы была совершенно иного рода. С непоколебимым упорством московские князья -- потомки Данилы, сына Александра Невского, Даниловичи, строили централизованное государство, возглавляемое самодержавным правителем. Они действуют в одном направлении, с одной целью на протяжении шести поколений, пока при Иване III она не была достигнута. Важным качеством Даниловичей была, по выражению Василия Ключевского, ''замечательно устойчивая посредственность''"
1471 год, за несколько лет до конца новгородской демократии: "Купеческая республика раздиралась социальным конфликтом: боярско-купеческая верхушка, превратившаяся в настоящую олигархию, держала в своих руках всю власть. Вече теряло свою силу, ибо его решения не имели законодательного характера. На другой день ''верхушка'' могла победить или подкупить ''крикунов'' и перерешить всё наоборот."
Про попытки запретить пьянство, до боли знакомо: "Венецианец Иосиф Барбаро заметил в 1436 г., что право изготовлять хмельные напитки (мед и пиво) принадлежит казне и князь Иван III строго следит за соблюдением своих интересов. Столетие спустя итальянец Альберто Кампензе, сообщая о московских делах папе Клименту VII, не забывает упомянуть (1523), что москвичи имеют право употреблять напитки только по праздникам: ''Эта народная слабость (пьянство) принудила государя их запретить навсегда, под опасением строжайшего взыскания, употребление пива и другого рода хмельных напитков, исключая одних только праздничных дней''.<...> По приказу Ивана первый кабак был построен неподалёку от Кремля на балчуге (татарское -- болото, грязь). Доход, приносимый кабаком, свел на нет благое пожелание Стоглавого собора ликвидировать новое учреждение."
Об эмиграции и репрессиях в 1550-х: "Право отъезда было одной из важнейших привилегий служилых людей, с которой московские великие князья начали воевать со времен Ивана III. При Иване Грозном отъезд стал считаться изменой, но даже он не решался его запретить, ибо не любил прямо ломать древних обычаев. Желая воспрепятствовать отъездам, царь заставлял бояр целовать ему крест на верность. В середине 50-х годов, несмотря на крестное целование, московское боярство старается бежать в Литву. Бегство принимает угрожающие размеры. Репрессии, которые обрушиваются на пойманных беглецов и их семьи, побуждает к бегству других, что, в свою очередь, вызывает новые репрессии."
О жёнах Ивана Грозного: "Чрезвычайно бурной была брачная история Ивана IV. После смерти Анастасии (1560 г.) и Марии (1569) Иван женится в третий раз на Марфе Собакиной, которая умирает через две недели после свадьбы (1571). Разрешение на четвёртый брак (в 1572 г.) с Анной Колтовской дает собор, прислушавшись к аргументу царя, объяснявшего, что его предшествующие жены были отравлены. Через три года царь отправляет супругу в монастырь и, не венчаясь, получает согласие духовника на сожительство сначала с Анной Васильчиковой, а потом с Василией Мелентьевой. <...> Прогоняя Анну, Иван говорит ей: ''Ты похудела, я не люблю худых...'' В 1580 г. государь, более или менее законно, вступил в седьмой брак, взяв в жены Марию Нагую, которая родила сына Дмитрия. Будучи в браке с Марией, царь не переставал добиваться руки племянницы Елизаветы Английской Марии Гастингс. В 70-е годы он долго рассчитывал заключить брак с сестрой польского короля Сигизмунда-Августа."
Про выезд за границу при Иване Грозном: "Русским купцам запрещалось свободно выезжать за границу, исключение допускалось только по особому царскому указу. Запрет существовал, несмотря на явную его невыгоду. Иностранным купцам разрешалось приезжать и выезжать. Когда <...> польский сейм готовился избрать нового короля, московские послы, агитируя за кандидатуру Федора, соглашались на многие требования поляков, но категорически отвергали возможность свободного приезда русских в Польшу и Литву <...> Послы объясняли: ''Противно московскому обычаю, чтобы московские люди ездили всюду по своей воле без государева повеления''"
